|
Во вторник 2 декабря в 17 часов в малом конференц-зале ИНИОНа РАН состоится обсуждение доклада Карин Клеман (социолог, сотрудник ИС РАН) на тему: «Рождающиеся социальные движения в нынешней России: качественный сдвиг в общественно-политической культуре страны». Презентация основных теоретических и эмпирических выводов исследования 2005-2008, посвященного низовым гражданским инициативам, самоорганизующимся сообществам, социально-протестным и профсоюзным движениям. Выступление будут комментировать Евгений Гонтмахер (Центр социальной политики Института экономики РАН) и Иван Климов (ФОМ). Мероприятие организовано Франко-российским центром гуманитарных и общественных наук.
Рабочий язык - русский.
Ниже приводим тезисы к докладу «Рождающиеся социальные движения в нынешней России: качественный сдвиг в общественно-политической культуре страны».
Презентация основных теоретических и эмпирических выводов исследования 2005-2008, посвященного низовым гражданским инициативам, самоорганизующимся сообществам и социально-протестным и профсоюзным движениям.
1) В целом активистская культура (практика совместных коллективных действий для отстаивания своих прав, самоорганизация, противостояние оппонентам, угрожающим права определенных категорий граждан) слабо развита в российском обществе, во многом из-за отсутствия традиции самостоятельно (независимо от властных структур) объединений граждан. Данные общероссийских опросов подтверждают низкий уровень гражданской и общественной активности большинства опрошенных.
2) Причины слабой активистской культуры или общественной пассивности широко изучены, поскольку они относятся к анализу общественно-политического структурирования российского общества. Среди самых значимых для данного предмета, с нашей точки зрения, упоминаем следующие: неблагоприятный политически институциональный контекст, слабый уровень доверия между людьми, превосходство неформальных правил и практик над формальными (в том числе и для решения своих проблем), весомость патерналистских установок.
3) Тем не менее, при всех выше указанных элементах наши исследования и ряд других (Климов, Патрушев, Гонтмахер…) отмечают рост социальной активности у части населения. В 2006-2007 годах, вслед за всплеском социального протеста против т.н. «монетизации» льгот (пик которого приходился на январь-март 2005), происходит качественные изменения на протестном поле. Если таких массовых протестных движений, как было в начале 2005 года (в общей сложности за месяц приняли участие в этих выступлениях 500 тыс. людей), уже не наблюдается, то продолжается рост низовых гражданских инициатив на микро уровне. Заметнее всего это происходит на уровне дома, двора или района вокруг жилищных и градостроительных проблем, но также участились трудовые конфликты на уровне предприятия.
4) Мы говорим о зарождающихся или возрождающихся социальных движениях в следующем смысле и по следующим причинам:
а) на фоне общей социальной пассивности конца 90-х годов – начала 2000-х годов, начиная с 2005 года очевиден перелом тенденции, который даже отмечают некоторые специалисты по массовым опросам;
б) можно отчасти сравнивать нынешний подъем социальной активности с тем, что наблюдалась во время Перестройки в конце 80-х – начале 90-х при одном существенном отличии: политически-институциональный контекст кардинальным образом отличается;
в) мы отмечаем участие в этих движениях людей, у которых нет раннего общественно-политического опыта активных действий;
г) мы отмечаем появление в них самоорганизующихся сообществ граждан (т.е. группы, не формированные сверху, властью, или извне по инициативе партий или других уже существующих общественных организаций);
д) мы используем понятие «социальные движения» в самом широком смысле этого слова (П.Штомпка: мало формализованные и институционализированные коллективные действия, имеющие некоторую устойчивость, в какой-то мере организованные и скоординированные и стремящие к социальным изменениям) и не придаем этому понятию жесткие теоретические требования. Скорее всего, из-за относительно краткого срока наблюдения и особенно из-за слабых горизонтальных связей между разными гражданскими инициативами и тематическими и региональными движениями стоило бы говорить скорее о констелляции социальных инициатив, имеющих слабые взаимосвязи и организационные основы. Но слабое движение все же есть движение, да и термин уже стал самостоятельной научной категории, так что считаем более продуктивным для анализа говорить о социальных движениях.
5) На чем основан вывод о зарождении социальных движений (какими методами он получен)? В основном полевое исследование (2005-2008) в рамках ИС РАН и ИКД при поддержке Maison des Sciences de l’Homme
а) глубинные интервью с лидерами, активистами среднего и нижнего уровня (всего 120 интервью);
б) мониторинг акций протеста и трудовых конфликтов;
в) наблюдение и включенное наблюдение; г) опросы (в ч. под рук. Патрушева в рамках ИСРАН).
6) Краткая презентация основных зарождающихся движений с 2005 по 2008 гг. будет сделана в ходе доклада.
7) Общим предметом исследования являются причины, мотивации и контекст общественной активизации. Однако попутно затронуты многие вопросы, т.к. исследовательское поле очень богато множеством важных социологических проблем, а именно:
а) Наблюдаемые в России социальные мобилизации сосредоточены на социальных проблемах, укорененных в частной и повседневной жизни, они мало политизированы, во многом отдалены от НКО или правозащитной деятельности, поэтому они ставят вопрос о возможном переходе к более общим проблемам, связанным с формированием общего смысла или обозначением общего блага, привлекательного и обладающего мобилизационным потенциалом для большей части общества. Какие акторы могли бы взять на себя работу по обобщению смысла деятельности? Сочетаются ли ограниченные и специфичные цели, которые чаще всего себе ставит мобилизованные группы с проблематикой социальной трансформации?
б) Изучаемые в России мобилизации инициируют процесс восстановления социальных связей на основе солидарности и доверия, не сводимых к неформальным микро-группам взаимопомощи между «своими». Поэтому они ставят вопрос о возможности реконструкции и реконфигурации социальных связей. Кроме того, мобилизующиеся сообщества наблюдаются, главным образом, на микро-уровне, они сегментированы и мало связаны друг с другом, отсюда возникает вопрос о взаимоотношениях между различными социальными инициативами, о становлении сетей и формировании солидарности, выходящей за предел непосредственных интересов той или иной группы;
в) Наконец, мобилизации рождаются по инициативе индивидов или микро-групп, мало или вообще не привыкших к какому либо активизму, что вынуждает размышлять об условиях и мотивов вовлеченности в активную общественную деятельность, трансформации образов мышлений и действий социально или граждански пассивных людей. Здесь стоит вопрос о первых шагах на пути к коллективным действиям, об основах вовлеченности в общественную, а может быть и в гражданскую деятельность.
8) Меня лично сейчас больше всего интересует последний вопрос. Я его пытаюсь решать через анализ процесса трансформации фрейма или рефрейминга, во многом опираясь на анализ повседневного Ирвинга Гофмана. Этим я занимаюсь в отделе теоретического анализа социальных трансформаций ИС РАН. На основании накопленного эмпирического материала и сравнительного анализа процесса активизации в двух случаях (опыт движения жилищного самоуправления в Астрахани и опыт забастовочного движения на АвтоВАЗе и Форде) я составила рабочую схему процесса рефрейминга с условным названием: «От обывательского к активистскому фрейму». Напомню, что фрейм по Гофману обозначает совокупность привычных практик, латентных смыслов действий и взаимодействий в определенной ситуации, которые воспринимаются как должные участниками взаимодействия. Мы исходим из того, что доминантный (обычный) стиль мышления и поведения («фрейм») – это «обывательский» стиль. Отсюда и вытекает загадка – и основная наша научная проблема – как могут некоторые люди действовать в разрез с доминантным фреймом?
9) На схеме, которая будет представлена в ходе доклада, зафиксированы различные этапы трансформации фрейма, содержание разных фреймов (доминантные установки и практики на том или другом этапе), условия трансформации, ключевые события и противодействия изменениям.
10) Для иллюстрации нашего тезиса о возрождении социальных движений и также для презентации процесса фрейм-трансформации я предлагаю рассмотреть более детально рабочее движение или процесс активизации и солидаризации в рабочей среде. Признаком его возрождения я считаю увеличение числа забастовок, трудовых конфликтов разного рода, новая волна создания профсоюзов и также трансформация части «старых» профсоюзов.
|
