В следующий понедельник в Израиле должна начаться всеобщая забастовка социальных работников. Среди работающих в этой сфере русскоязычных блоггеров идея забастовки чрезвычайно популярна — все единодушно называют ее давно назревшей и совершенно необходимой.

Был задан ряд вопросов социальному работнику Анне Талисман с просьбой объяснить, почему социальные работники решили обратиться к столь радикальному средству борьбы за свои права — осознавая, что пострадают от забастовки клиенты социальных служб, то есть самые слабые и нуждающиеся в помощи люди.

«Сегодня я, профессионал с 15 годами стажа, имеющий вторую академическую степень, получаю около 5,300 шекелей в месяц, работая на двух работах – в больничной кассе и в гей-центре, — говорит Анна Талисман. — «Начинала я с 3,500 шекелей в месяц. Зарплата социальных работников не менялась уже почти 17 лет – с последней забастовки. Если сейчас мы дадим слабину и согласимся на компромисс, нас ожидают еще 20 лет бедности».

Анна уверена, что нищенские зарплаты социальных работников представляют собой не что иное, как завуалированную форму дискриминации женщин:

«По закону, в Израиле нет дискриминации женщин с точки зрения заработной платы. На деле существует ряд профессий, традиционно считающихся женскими. Люди, работающие в этих областях, автоматически получают т.н. «вторую зарплату» — т.е. небольшую прибавку к тому, что приносит основной кормилец. А что делать матерями-одиночкам или семьям, где оба кормильца – женщины?»

Почему Вы пошли в эту область, если знали, что зарплаты маленькие?

«В таких областях, как педагогика, психология, социальная работа, журналистика обычно работают по зову сердца. Никто не надеется стать миллионером. Но я не ожидала, что зарплата настолько маленькая. Я думала, что стаж, повышение квалификации, приобретение опыта – все это будет повышать мой заработок».

Профсоюз социальных работников требует в частности, чтобы ни один разряд работников не получал меньше минимальной заработной платы. В статье Неэмии Штрасслера в TheMarker говорится, что на деле лишь около 2% работников госсектора получают маленькую зарплату – 5,000 шекелей и ниже, хотя Гистадрут утверждает, что меньше минимума получают примерно 30% госслужащих, и формально он прав. Просто в расчет зарплаты не включаются многочисленные социальные надбавки – оздоровительные, 13-я зарплата, премии, деньги на одежду, на содержание машины, и прочее
«5,300 – это моя зарплата, включая все надбавки, — объясняет Анна. — Я действительно каждый год получаю прибавку к зарплате – но это в буквальном смысле слова копейки. Я получаю больше минимума, но мне стыдно. Я сама не знаю, как свожу концы с концами. Это ненормальная ситуация, когда специалист, который должен поддерживать людей в кризисных ситуациях, сам еле «заканчивает месяц». Это, естественно, влияет на качество нашей работы. За нас некому вступиться. Мы работаем с самыми слабыми – людьми, которые еле справляются с собственными проблемами».

Чем вы занимаетесь на работе?

«В поликлинике я работаю с людьми, попавшими в тяжелое положение в связи с собственной болезнью или болезнью близких. Это и индивидуальные консультации, и работа с группами. Кроме того, я консультирую медперсонал. Знакомлю его с социально-психологическим профилем пациентов, в том числе новых репатриантов. Разрабатываю профилактические программы, связанные со здравоохранением. Работаю с пожилыми людьми, теряющими физические силы и память, с их взрослыми детьми. Помогаю людям, пережившим травмы. В гей-центре я занимаюсь с группами людей, которым вообще никто не занимается – например, с транссексуалами. Это ответственная и высококвалифицированная работа – мы должны уметь разговаривать и с родителями подростков, «вышедших из шкафа», и с министрами. Там я работаю на четверть ставки. И получаю от 1,000 до 1,200 шекелей в месяц».

У Анны еще не самое худшее положение — многие социальные работники, в отличие от нее, работают через посреднические бюро «коах адам». Государственные учреждения широко используют эту систему найма для минимизации расходов — а профессионалы, нанимаемые таким образом, становятся самой низкооплачиваемой и бесправной группой наемных работников. Например, в 2010 году штатное расписание министерства социального обеспечения включало всего 523.5 ставки государственных служащих, на которых распространяются все социальные льготы и коллективные договоры, тогда как общее штатное расписание ведомства включает 2,346.

Помимо предупреждения социальных работников о проведении забастовки накануне сотни людей устроили акцию протеста против подорожания продуктов у центра конгрессов в Хайфе, где проходит конференция Торговой палаты. В какой-то момент часть протестующих попыталась прорваться в здание, но полиция воспрепятствовала этому и задержала четырех человек.

Кроме того, демонстранты подожгли тряпичную куклу, символизирующую рядового гражданина, страдающего от политики министерства финансов. Один из участников акции протеста объяснил это так: "В Египте и Тунисе граждане в знак протеста против экономического положения поджигали себя. Мы же пока поджигаем кукол".

Внутри центра конгрессов в толпе гостей конференции оказались десятки социальных работников и работающие студенты из движения АМИ, пришедшие выразить протест. "Я уверен, что эта демонстрация может стать началом настоящих акций протеста, которые повлияют на тех, кто принимает решения. Месяц назад в Египте тоже не верили, что смогут добиться перемен, но добились", – заявил Биньямин Гонен – один из лидеров Профессиональной ассоциации.

"На конференции пьют виски и едят икру, а снаружи – те, кто не знают, как свести концы с концами, включая социальных работников, ставших представителями необеспеченных слоев. Я призываю Офера Эйни (главы федерации профсоюзов), чтобы очнулся и объявил о предупредительной забастовке хотя бы на один день. Уверен, что и это окажет давление на принимающих решения", – заключил он.